Когда я поеду на север...

[sa9045]

Огромное, бескрайнее море. Людские потоки словно волны разбиваются в удушающей Московской жаре, но за музыкой совершенно ничего не слышно. Только мерное движение масс на вокзале, в метро, на остановках. Пахнет чем-то паленым, подозрение, падает на жарящихся в пробке человекоидов, высунувших конечности из окон автотранспорта.
Груда металла, я прощаюсь с тобой на выходные. Я перестану быть твоей частью, вырвавшись на волю из твоих цепких, бетонных объятий.

Ололо как МНОГО текста

Петя опаздывает, но я взяла время с запасом предугадывая поведения сумасбродного Донки Хота. А людишки снуют в быстро наполняющимся политене. Повелецкая просыпается, бурлит, огибая оранжевую меня с ногами забравшуюся на лавочку. Порой наблюдать за невозмутимыми лицами, усталыми, замызганными проблемами доставляет неописуемое удовольствие. Вот я еду на дачу, а куда вы то все претесь ранним утром?
Начало дня отравило то, что TIX будет полным составом в Москве, а я сваливаю. Пока Петя ковылял из своего особняка на Кузнецком мосту, размышляла над теорией вероятности встречи энных личностей в метро. Но взяв уровень своей удачливости, поделив его на всякого-рода-победы, пришла к выводу, что даже оставшись в городе потерпела бы поражения. Только бы зря протоскалась по городу, взмокла бы и расстроено вернулась бы домой. К тому же, близких не меняют на призрачные шансы встретить-там-какую-нибудь-личность-пусть-даже-очень-желанную. Выбор особо не вставал, но новость утро портила. Да и хрен бы с ним! Херн! Уезжаю! Баста! Все. И точека!
В электричке жарко, скукожено и потно. Петя умерил активность до +1 перейдя в режим " Белый шум" в итоге пришлось делится плеером и спать у него на плече. Где-то на " Взлетной" он засмеялся увидев прикольное, по его мнению, название станции чем вывел меня и сонного стопора. А там не-до-разговоры на остановки. Пламенный привет подошедшему 62 автобусу, который ходит ВЕЗДЕ

Но от него нас спас Даня, который каким-то божим чудом оказался в тоже самое время в том же самом месте на казенной машине. Собственно, эта поездка не заслуживала бы и одной строки, но я черкну о ней ради собственного фейла произошедшего из-за моего "удивительного" слуха. Значится, окна на распашку, грохотает магнитола с невнятным бредом. Мужик ( читать вокалист) невнятно скулит о любви, и тут начинается припев: " Даня, Даня я хочу тебя любить. О-о-о-о, Даня, Даня" Я замираю в первый момент принимая услышанное за желанные для слэшера галлюцинации. Но припев повторился в точности, как и в первый раз и я не удерживаюсь. Рискнув оторвать Даньку от вождения с придыханием уточняя, не изменяет ли мне слух и не поет ли этот странный мужик о " Данечке-которого-он-любит" Даня кивает, говорит, что да, но только он не ДАНЕЧКА, как утверждает невнятный певун. Я себе в голове ставлю галочку не называть Даню ДАНЕЧКОЙ и преспокойно еду дальше.
Уже после того, как Данька ссадил нас в Милино Петя отправляет в мою сторону шпильку. Мол певунчик, с отвратным голосом, к моему несчастью, не пел про ДАНЮ он пел про ТАНЮ. И мол он, Петя, совсем не в курсе, почему это я полезла к ДАНЕ с такми вопросами.
Меня бросило в жар, потом в холод, а к финалу в истеричный смех. Благо покраснения лица легко списались на жару.

А дальше приступил к своему логичному продолжению день деревенский. Напялив купальник ломанулись на реку. Плескались с детишками, с самым старшим из которых разница в возрасте составляла лет так пять. Но разница в возрасте существует только для узколобых плебеев с кучей комплексов. Если отбросить все паспортные данные оказывается, что разница не так огромна. Петя так вообще вписался как местный. Играли в слона. Забирались на плечи мужской половине сдирая с противницы купальные лифчики и добивая об воду лицом. У меня остался трофей в виде клока темных волос. Заслужила честное прозвище " Та-сука- что- со-скальпом-в-руке-ржот". Петя нашел для себя достойный насест на тарзанке, пришедшийся ему как раз в пору. Проболтавшись там часок обгорел нещадно и содрал ногу.

Обед, вечер, розовый закат, смазанные попытки Паши положить руку мне на плечо. Бедный, весь день косился на наши туземские танцы с Петей и злился жутко. Губы растягивал в ниточку, картинно уходил, страдал призывая темные силы. Паша - одним словом. Но я, впервые оказавшись между двумя огнями мужского тестестерона, ловила ни с чем не сравнимое удовольствие. Понять этот экстаз может только девушка хоть раз наблюдавшая драку из-за своей любимой персоны. И вроде бы, поступаешь как сука редкая. Словно курица, пытаешься разнять клюющих друг друга в глаза петухов, но при этом чувствуешь как шкала самооценки уверено уходит в стратосферу.
Но даже сучьи замашки не продержались у меня долго. Гадкий червячок совести уверенно так грыз нутро, и надо было отдать кому-то предпочтение. Просто потому, что в этой бессловесной войне, кому-то одному больше на меня похуй. При раскладе, что мне плевать на обоих.
И выбор пал на Пашу. Семнадцати летний парень, с потеющими ладонями, горящим взглядом, содрогающимся от каждого прикосновения телом, был умилительнее щенка. Это я, зажравшаяся, циничная сука, которая пережила весь этот подростковый трепет в свое время. А еще, я прекрасно понимаю, что то чувство, которое теплится в этой не изуродованной реальностью душе, останется на долгие годы. Пашка будет собирать их, хоронить в самых темных уголках памяти, доставая исключительно по праздникам. Почему-то именно это удерживало меня от грубости. Удерживало от резкости, привычной колкости, язвительности и злости. Может быть, я ошибаюсь. Может быть Пашка останется таким пафосным подростком, не изменяясь с годами. Будет каждой девушке петь незабываемые песни о любви и бесконечности. Будет все так же разглагольствовать о " НАВСЕГДА" забывая прошлое. Может быть, это я вижу то, что хочу видеть...Я не знаю, но... НО. Если я ошибаюсь. Если это у него первое пламенное чувство. Если это так. То я хочу оставить хорошее воспоминание. Теплое, ласковое как июль. Пусть хранит и оберегает. В его жизни будут другие суки, которые растопчут сердце острыми каблуками. Кто-то другой, а я буду ДО.
А с Петей все решилось стремительно. Извилистыми путями правда добралась и до меня. Пара слов Венеркиными наблюдения, две ситуации у него на др. Три смс с очевидным подтекстом. Если бы, я начала с ним говорить о каких-то отношения, то пришлось бы становится в очередь к телу. Быть последней с краю, третей с низу или еще-какой-то-там. Поэтому, я отдала свое молчаливое внимание Паше. Потому что, есть призрачный шанс все же стать особенной девушкой. А не одной из большой очереди.
Ночь. Пока мы обедали-ужинали-собирались. Паша с другими дачными ушел переносить место обычных тусовок. На участке, где раньше сидели, был не достроенный навес. Грубо говоря: крыша на железных сваях. Навес располагался на частной собственности и когда нибудь хозяин долже был объявиться. Как назло он проявился в эти выходные. А ведь Милинские хорошо там потрудились. Собрали стены, приволокли кресла и диван. Оборудовали место для костра обложив его кирпичами. Следили за чистотой и порядком. Внутри сегда было уютно, а недавно к потолку привязали гамаки, что сделало это место лучшим из всех, где приходилось бывать. Мы заседали там часов до пяти, балаболили на разные темы. Слушали дождь и треск огня, не раз так и засыпали сморенные теплом и негой. Место чистого позитива!
Ну что же, движемся дальше. Надо было спешно искать куда перекинутся. Нашлось неплохое убежище по плотными кронами совсем не далеко. Уже разложившись, перетащив вещи и развесив гамаки ребята натолкнулись на проблему в виде двух ведьм из ближайшего дома. Дамы среднего возраста пообещали сжечь любую вещь, которая останется в этом месте через десять минут. Крики ничего не дали, но детишки услышали в свой адрес море какашек.
Веще перенесли на речку. Пока они стоят там.
Но Венерка же не могла оставить любимых птенчиков в обиде. Покипев праведным гневом рыжая Соня разработала свой коварный план. Простой как два рубля. Посмеявшись, я подумала " А почему нет? Таким психозом я не занималась... ммм... никогда!" В детстве была высоко интеллектуальной пафасной курицей с книгой. Считала, что подобные забавы для плоских червей с интеллектом Джорджа Буша. Поэтому обходила их стороной. И вот, в преддверии 22 лет, собиралась участвовать. Нет, все же детсткими болезнями надо болеть в детстве. Хотя... Эх,хе. Да плевать! " В Жопу смысл!" =)
В двенадцать, из всех трясущих кулаками и плюющих ядом осталось только 8 Спартанцев готовых идти на все ради своей королевы. Я, Венерка, Паша, Очкан, и еще четверо безымянных, но не забытых под покровом ночи крались к битком набитым мусорникам. Вокруг степь, ездят редкие машины. Одинокая остановка заваленная гниющими отходами по самую крышу и восемь ебанутых детей в нем копошащихся. Мы выбирали самые зловонные, самые отвратительные и разлагающиеся пакеты. В итоге набралось где-то семнадцать бомб зловонного действия, которые мы тащили, гадая, что думают проезжающие мимо водители видя нашу небольшую процессию. Были варианты, что мы злостные воришки мусора, тролли и другая нечисть. Сейчас даже задумываться о том, как я пахла, не хочу. Мерзко, дорогие мои, крайне мерзко!
Поход через всю деревню представлял собой абсурдное зрелище. Перешукивающиеся детеныше человека, шурша пакетами, призывали друг друга к молчанию. Удалось это только на самом подходе к дому злопыхательниц. Забор у тетенек отсутствовал, так что мы разберились по участку оставляя воняющие кучки в самых неожиданных местах. Кто-то умудрился даже на порог нагадить. Тридцать Джигурды ему из пяти! Увы, я так и не узнала имя этого кадета. Очкан неуклюже вывалил пакет около парника, звякнули бутылки, что-то разбилось. Тут же залилась лаем хозяйская шавка, а ей вторили псинки по дальше. Мы драпанули не разбирая дороги улюлюкая в полете.
Через пару минут деревня снова уснула. Венерка пылала желание продлить веселье организовывая второе нашествие, но увы. Бегавший домой Очкан сказал, что тетеньки проснулись, и сейчас с фонариками обшаривают окрестности. Были засланы разведчики, которые доложили о большом костре на участке цели. Все притихли.
Но и на этом запал Венерки не угас. Можно сказать, что глаза её полыхнули адским пламенем, губы растянулись в угрожающей, садисткой улыбке, а потом последовало: " Пошли, посмотрим?"
И так, нас осталось трое. Я Венерка, и один неизвестный безмерно храбрый солдат. Мы быстро дошли до места преступления по достоинству оценив размеры полыхающей ненависти. Костер вздымался к самым макушкам деревье. Вокруг огненного столба плясали две ведьмы в начнушках с граблями. Нещадно уничтожались следы нашего пребывания. При этом, кикиморы полыхали праведным гневом, выдыхая серную кислоту, что помогало огню гореть.
Я думала, Венерка пройдет мимо. Похихикает, и мы скроемся в темной улочке, но не тут то было. В Венерке дремала лечинка бабки, которая дала о себе знать. Вцепившись в сетку, разделяющую два поселка, сестра с жаром начала обвинять несчастных женщин в преднамеренном загрязнении поселка. Ссылаясь, конечно, на рассыпанный мусор с нашей стороны ограждения.
И сошлись Ночь и День, Ведьмы и Дороти, Гарри Поттер и Пожиратели Смерти. Искры летели во все стороны, но Татошка ( читать, неизвестный третий с нами) записывал все это свето представление на диктофон, так что следующие сутки мы передавали эту кровавую бойню по этим телефонным блютусам. Каждый обиженный Миленский хомячок был отомщен!

Утро нового дня началось скомкано. Ели, распихивали Петю, играли в Манчиков. Ходили на речку, учились прыгать рыбкой и бобриком. Потом я залегла с книгой и пропала из мира на несколько часов. Где-то на середине пришла МЫСЛЬ и я еще пару часов писала мелким, убористым почерком на альбомном листе, так как по дурости забыла тетрадь для заметок. Пришел Петя, напомнил, что в темноте плохо пишется, предложил сесть за стол. Принес чашку чая и бутерброд. Уселся рядом разгадывая как я быстро пишу и зачеркиваю. На долго его не хватило. Уже в дверях сказал, что если я буду писательницей, то мне стоит подумать о горничной, которая станет напоминать о реальности. А еще кормить. А еще включать свет, воду, мыть и поливать умирающие растения. На что я ответила, что выстрою идеальный график, при котором смогу все это делать сама. Идеальный, блять, график.
Он посмеялся. Посмеялся, блять. Мол творить нельзя по графику. Творить можно только когда творится. А потом заявил, что о построит коллизий. Его нисколько не смущало, что он уже существует.
Дон, мать его перемать. ДОН!
И благодать такая. В окно забредали редкие порывы нежного, вечернего ветра. Ласкающие дуновения оторвали от листа, заставили посмотреть в окно на умирающий день. Пришла мысль, что счас где-то в Москве ТИКС гуляет по асфальту моего родного города. А я сижу тут. В глуши лесной. С измазанными руками, растрепанными волосами и верю в какое-то чудо, которое обязательно наступит. Глупый, глупый хомячок!!!!
Но, не останавливаемся. Еше же не конец! Венерка, которая дала мне время побыть с собой и своими хомячьими порывами снова материализовалась рядом. Мы похватали полотенца и купальники. Я сгребла краску для волос и мы отправились на речку. Еще в Москве мне стукнуло, что надо бы покрасится. Что моя внешность стала скучной и не приметной. И где-же это лучше сделать как не надаче где отсутствует водопровод?
Честно скажу, зевак набежало... Небыло не единой живой души желающей пропустить эту эпичную картинку. Девушки смотрели на меня с явным ужасом. Ну еще бы! Мы красились просто в полевых условия выливая фиолетовый состав мне на голову и втирая её круговыми движениями. Венерка еще при этом материлась как сапожник! Но в итоге остался один не израсходованный тюбик, который было жаль выкидывать. Среди курочек-несушек нашлись и мальчики. Верный Паша и его друг - Очкан. Ребята кружили ожидая результата, но вместо этого попали под раздачу. Венерка вылила Паше на голову неизрасходованное, и стала втирать убеждая все же подождать результата. Остатки на донышке достались и Очкану, который просто неудачно " зашел". И никто кроме меня не представляет какой выйдет цвет. А цвет получился просто АХ! Пашка превратился в огненно рыжего, почти красного молодца. Это смотрелось весьма пикантно с его-то бронзовым цветом кожи. Очкану повезло меньше. Создавалось чувство, что ему на голову насрал розовый павлин. Краски не хватило и Венерка размазывала как прийдется и где достанет.
Смывались в речке, помогая друг другу как могли. Я намыливала Очкана, меня намыливал Паша, а потом мы оба замыливали его отфыркиваясь как выдры. Когда все закончилось ночь полностью вошла в права. Вода остыла так сильно, что клацанье наших зубов мелодично разносилось над деревней.

Уже домой, на вечерней электричке следующего дня, ехали молча. Мы с Венеркой изображали беременных богомолок. Смеялись и досадовали, что все так быстро закончилось.
Эх.